Поэма о Марине Дранишниковой

Шесть лет назад я услышала запись на YouTube «Поэмы для гобоя и фортепиано».

Мое внимание привлек один комментарий в адрес неизвестного мне композитора. Теперь, шесть лет спустя, я знаю о Марине Дранишниковой больше, чем кто-либо другой.

Родные

Бабушка Марины со стороны мамы — Клавдия Алексеевна Тугаринова, в замужестве Вольтман, родилась в 1877 году в Перми.

Тугариновы из дворянского рода, хотя в анкетах Марина Дранишникова это не упоминает, а пишет «дочь служащих».

Клавдия Алексеевна — оперная певица, контральто. Окончила Московский Елизаветинский институт. Некоторое время она училась в Московской консерватории, а затем в музыкально-драматическом училище филармонического общества. Была солисткой в Большом театре, пела на сцене Мариинского театра.

В 1916 потеряла голос. В конце жизни перешла на преподавательскую работу, погибла в дни блокады Ленинграда в апреле 1942 года.

У Клавдии Алексеевны были родные сестра Елизавета и брат Иван. Судя по исследованию И. А. Тугаpинова «Род Тугариновых и семейные предания. Москва. 1993 г.», родственники Марины Дранишниковой со стороны бабушки живы до сих пор.

Дедушка Василий Николаевич Вольтман – акционер и директор нескольких железных дорог, умер в 1926 году.

Мама — Варвара Васильевна Вольтман (30 ноября 1901 -24 июля 1966), в последнем замужестве Спасская. Поэтесса.

И творческая, и личная жизни Варвары Васильевны были очень насыщенными. Приведу несколько эпизодов из ее жизни.

В 1924 году она показывала стихи Анне Ахматовой и заслужила ее одобрение. В 1928 году получила письменный отзыв на свои стихотворения от Максима Горького. В начале 20-х годов вела переписку с Андреем Белым. В 1929 году выходит первый сборник Варвары Васильевны «Первая книга стихов».

В это же время у нее начались отношения с Владимиром Алексеевичем Дранишниковым, правда после рождения дочери роман сходит на нет. После Владимира Дранишникова Варвара Васильевна трижды была замужем.

Первую блокадную зиму Варвара Васильевна провела в Ленинграде, так как для писательской организации Ленинграда не представляла в то время «первостепенного интереса для эвакуации», и в это время сблизилась с Ольгой Берггольц.

«Я — Варвара. Вы — Ольга. Ну что ж,
Мы блокадные с вами сестры.»
Из стихотворения «Ольга Берггольц и я»

В июле 1942 года эвакуирована с дочерью в Ташкент. В 1944 году обе вернулись в Ленинград.

В 1948 году вышла замуж за Александра Алексеевича Спасского, настройщика роялей, которого знала к тому времени больше десяти лет. По словам Варвары Васильевны — это была ее первая настоящая любовь. Годы жизни с Александром Алексеевичем она вспоминает как самые счастливые годы своей жизни.

После смерти любимого мужа в дневниках Вольтман-Спасской только серые будни и переживания, счастливые события не фиксируются.

В это же время дает знать о себе старая рана — еще во время войны она была ранена в ногу, оказался перебит нерв, что привело к хромоте. К тому же, после возвращения в Ленинград, от падения с лестницы была получена еще одна тяжелая травма. В отношениях с дочерью было много конфликтов: Варвара Васильевна и Марина обладали взрывными, непростыми характерами.

Варвара Вольтман умерла в 1966 году.

В 1968 году вышла ее вторая книга стихотворений «В кольце», через 39 лет после выхода первой.

Отец — Владимир Алексеевич Дранишников (29 мая (10 июня) 1893 — 6 февраля 1939). Дирижер.

В 1909 году окончил регентские классы Придворной певческой капеллы со званием регента, в 1916 году — Петербургскую консерваторию.

С 1914 года начал работать в Мариинском театре на должности пианиста-концертмейстера, в 1918 году впервые встал за его дирижёрский пульт, с 1925 по 1936 годы — главный дирижёр и заведующий музыкальной частью театра.

С 1936 года художественный руководитель и главный дирижер Киевского оперного театра.

Умер 6 февраля 1939 года. Марине Дранишниковой на момент его смерти еще нет 10 лет.

У Владимира Алексеевича были сестры Вера, Серафима и брат Сергей. С Варварой Васильевной Вера поддерживала отношения, хотя по письмам Вольтман отношения были достаточно прохладными. Скорее всего, родственники Марины Дранишниковой со стороны отца живы до сих пор.

Марина

31 октября 1929 года родилась Марина Владимировна Дранишникова. Имя своё девочка получила в честь Мариинского театра, в котором познакомились ее родители.

Девочка у рояля

Дочери моей, Марине Дранишниковой

Стрелки непочиненных часов,
Как трамваи, неподвижно стали.
Но спокойно, под набат гудков,
Девочка играет на рояле.

У неё косички за спиной.
На диване в ряд уселись куклы.
Бомба, слышишь? В корпус угловой…
Дрогнул пол… Коптилка вдруг потухла…

Кто-то вскрикнул. Стёкла, как песок,
Заскрипели под ногой. Где спички?
Девочка учила свой урок,
В темноте играя по привычке.

Так ещё не пел нам Мендельсон,
Как сейчас в тревогу. И весь дом был
Музыкой нежданной потрясён
В грозный час разрыва близкой бомбы.

И наутро, в очередь идя,
Постояла я под тем окошком.
Ты играешь, ты жива, дитя.
Потерпи ещё, ещё немножко.

Зимовать остался Мендельсон.
Как надежда, музыка бессмертна.
Стали стрелки. Город окружён.
До своих- большие километры.

Хлеб, как пряник, съеден по пути.
Раскладушка в ледяном подвале.
…Но, как прежде, ровно с девяти
Девочка играет на рояле.

Варвара Вольтман-Спасская (стихотворение вошло в сборник «В кольце»)

Статья в «Огоньке». Детство

Первая из двух статей, вышедших о Марине Дранишниковой, была напечатана в Журнале «Огонек», 1963 год, № 28. Статья называлась «Жизнь в музыке» (автор И. Вершинина).

Марине на тот момент — 34 года. Статья по содержанию очень милая: это доброе интервью со множеством теплых слов в адрес Марины.

Вкратце вот что там написано: с двух лет девочку водят в театр. С четырех лет она исполнят танцы из всех балетов и арии из всех опер. В шесть лет сочиняет детский вальс для рояля «У елки».

Начинает учиться музыке по классу рояля и композиции, в начале в районной школе (у Сергея Яковлевича Вольфензона), потом в десятилетке при консерватории. В школе у Марины стипендия Союза композиторов.

Марине 11 лет. Блокада Ленинграда. четвертый класс музыкальной школы. Каждый день в 9 часов утра она играет «Лунную сонату» Бетховена.

Позволю себе вклиниться в текст и упомянуть о том, о чем в статье не написано, но относится к этому периоду жизни Марины: 1938 год, Марине Дранишниковой — 9 лет. На концерте в Детской музыкальной школе исполняются три произведения авторства Марины: Ноктюрн, Скерцо и Мелодия для скрипки.

Вернёмся к статье: в 11 лет Марина пишет мелодию для голоса и скрипки «Принцесса на горошине». Оперу передавали по радио, а маленького композитора наградили путевкой в Артек. В Артек она не попала — война.

Из-за болезни бабушки и мамы девочку не эвакуировали вместе со школой, она осталась с родными в Ленинграде. Но о ней не забывали: во время блокады одаренная девочка получала спецпаек.

В 1942 году Варвара Васильевна с Мариной (видимо уже после смерти бабушки) были эвакуированы в Ташкент, куда ранее перевели школу Марины.

В статье написано, что в 1949 году Марина окончила музыкальную школу-десятилетку, в 20 лет, на два года позже обычного возраста. А затем без экзаменов была принята в Ленинградскую консерваторию (указано со слов Марины).

Передо мной ее экзаменационный лист с испытаниями на «отлично»: возможно, выпускные испытания автоматически стали вступительными.

Летом 1951 года Марина пишет тему своего первого фортепианного концерта. Консерваторию она оканчивает с отличием и идет в исполнительскую аспирантуру.

В ее репертуаре около 70 произведений только крупных форм: сонаты, концерты, баллады, ноктюрны. Она занимается 6-7 часов в день, сочиняет для голоса, для гобоя, для оркестра, для рояля, сюиты, баллады, трио, квартеты. Еще студенткой Марина Дранишникова безвозмездно занимается с участниками самодеятельности.

На вопрос автора статьи, что в творческих планах Марины, она отвечает:

«балет «Шакунтала» по драме древнего индийского драматурга Калидаса и второй фортепианный концерт. Концерт, посвященный Ленинграду».

В одном из писем мама Марины пишет:

«Много раз я сомневалась, правилен ли выбор инструмента – т.е не следовало ли дать Марине скрипку. Однако с первых дней занятий в муз.школе Петр. района она, еще не играя на рояле (не занимаясь у пианистки, а только, как все шестилетки, посещая классы общего муз. развития), проявила тягу к сочинительству.

Поэтому, когда она сочинила после посещения зоосада, маленькую пьеску «слезы бегемота», я показала ее преподавательнице теории, а затем композитору, преподававшему гармонию в Петр. школе, и те мне определенно посоветовали учить ее именно на рояле, так как скрипка большей частью дает представление «одной строчки», а не партитуры. Так и началось ее образование…»

Консерватория. Курлин. «Поэма для гобоя»

В экзаменационном листе Марины при поступлении в консерваторию в строке «характеристика» написано:

«Исполнительское дарование. Отлично выполненные намерения, но чрезмерная возбужденность. Исполнению не хватает естественности и простоты. Принята на первый курс консерватории».

Все вступительные испытания стоят с оценкой «5». Экзаменационный лист с датами за май-июнь, а аттестат получен только в июне — Марина принята в консерваторию еще до окончания музыкальной школы. В консерватории получала персональную стипендию.

До того, как перейти к учебе Марины в консерватории, хочется показать несколько фактов ее жизни школьного периода, связанных с Владимиром Михайловичем Курлиным.

Передо мной копия из Ленинградского архива: программа учащихся класса композиции музыкальной школы, исполняющих музыкальное произведение Марины Дранишниковой «Сюита для смешанного квартета» 22 апреля 1949 года (Марине — 20 лет, Курлину — 16).

Сюита состоит из четырех частей: Песня, Танец, Скерцо, Шествие. Исполнители: М. Эрмлер (фортепиано), К. Векслер (скрипка), В. Курлин (гобой), А. Соколов (фагот). Класс композиции С. Я. Вольфензона.

Климентий Иосифович Векслер рассказывал, что потом эта сюита была несколько раз представлена в открытых концертах и записана на Ленинградском радио. Она представляла собой не обычный фортепианный квартет, а весьма редкий состав: фортепиано, скрипка, гобой и фагот.

Сюита, видимо, была изумительна. В подтверждение этому К. Векслер приводит впечатление кинорежиссера Фридриха Эрмлера, отца Марка Эрмлера. Фридрих Эрмлер несколько раз присутствовал на их репетициях и пришел в восторг от этого произведения.

После сюиты Дранишникова написала несколько пьес для скрипки: «Арию и скерцо» и др.

О Марине Климентий Иосифович говорит:

«Марина Дранишникова, подчеркиваю, – человек настроения. Она увлеклась нашей игрой, ей понравилось, она вдохновилась, и – через несколько дней появились эти пьесы».

Видимо, вдохновившись игрой Владимира Курлина, Марина и создала «Поэму для гобоя».

В книге В. П. Фартушного «Золотой гобой Северной Пальмиры» написано:

«5 апреля 1949 года. Зал ССМШ. Первое исполнение «Поэмы для гобоя и фортепиано» М. Дранишниковой. Концертмейстер не установлен (информация зафиксирована в архиве ССМШ при Ленинградской консерватории)».

Итак, консерватория. О первом и втором курсе обучения я, к сожалению, не обладаю никакой информацией, но третий и четвертый курсы — с 23 октября 1952 года по 28 января 1954 года — Марина обучается в Московской консерватории.

Здесь же, в Москве, осенью 1953 года опубликована «Поэма для гобоя».

Один из экземпляров хранится в архиве Сергея Яковлевича Вольфензона с дарственной надписью его ученицы.

«Моему дорогому первому учителю, раскрывшему мне прекрасное искусство – музыку, с искренней благодарностью – его ученица. М. Дранишникова. 3.02.1954»

1953 год. Марине 24 года, Курлину — 20 лет, они еще студенты консерватории.

С 15 июня по 5 июля Владимир Курлин участвует в фестивале «Пражская весна» и получает первую премию. На этом же фестивале представлена «Поэма» Марины.

В архиве фестиваля написано: произведение «Поэма для гобоя» М. Дранишниковой было исполнено 5 июля 1953 года. Место концерта: Зал им. Бедржиха Сметаны, Муниципальный дом, г. Прага.

Исполнялась ли «Поэма» как часть конкурсной программы, мне не известно. Гобоист Юрий Ликин, сопоставив конкурсные даты и свидетельства своих старших коллег по Пражскому симфоническому оркестру, предполагает, что это был специальный заключительный концерт фестиваля в честь победителей конкурса из Советского Союза.

Судя по всему «Поэма» напечатана после конкурса, в печать она подписана 29 сентября 1953 года.

Возможно ли, что именно конкурс повлиял на то, что хотя бы одно произведение Марины Дранишниковой наконец-то было напечатано? Или конкурс и издание «Поэмы» не связаны между собой, и это просто совпадение? Ответов на эти вопросы у меня пока нет.

Теперь «Поэму» исполняют почти все гобоисты. Произведение само по себе очень приятно для слушателя, а романтическая легенда её создания придает исполнению еще большую привлекательность.

М. Дранишникова, Поэма для гобоя и фортепиано. Иван Подъемов (гобой), Валентина Мусорина (фортепиано). Запись с концерта, посвященного 100-летию И. Ф. Пушечникова, 2018 год. Запись — Александр Борисов:

 

Один эпизод, связанный с «Поэмой», меня очень расстраивает.

7 июня 1966 года. Варвара Васильевна Вольтман пишет сестре Владимира Дранишникова Серафиме:

«Марине не сообщили, что гобоист Владимир Курлин приглашен выступить по телевизору с исполнением этой поэмы. Поэтому она и не аккомпанировала ему, но по телевизору у своих друзей видела и слушала это исполнение».

Можно предположить, что Владимир Курлин играл на этой записи с Марией Карандашовой. Это был хорошо сыгранный ансамбль. На одной из прослушанных мною пластинок написано, что они часто выступают вместе.

Однако у меня есть подозрение, что Марина могла ошибиться. Просмотрев программу телевидения за ближайщие к письму дни, я нашла много музыкальных передач без конкретного описания исполняемых произведений. В каждой из них, по хронометражу, могли исполнять «Поэму».

Но одна программа привлекал мое внимание. Газета «Смена» №128 от 2 июня 1966 года.

23:10 — «Пражская Весна» — передача из Праги».

Интересное получилось совпадение. Владимир Курлин был первым гобоистом, получившим премию на этом конкурсе (в 1953 году) и тогда же исполнял «Поэму».

Возможно, но это только мое предположение, что именно эту передачу смотрела Марина. Возможно, передавали запись из Праги 1953 года, хотя Виталий Фартушный, ученик Владимира Курлина говорит, что тот никогда не упоминал, что на конкурсе велась запись исполнений.

Также возможно, что Курлина пригласили на эту передачу, посвященную Пражскому фестивалю, и он исполнял «Поэму» именно для этой передачи в 1966 году на Ленинградском телевидении. Но это только мои догадки.

Из писем Варвары Васильевны известно, что у Марины был написан концерт для гобоя

«…этим концертом в 1955 году оканчивал консерваторию лауреат, артист оркестра Кировского театра В. Курлин.

Концерт тоже трехчастный (тоже – потому что в этом же письме упоминается трехчастный фортепианный концерт, с которым Марина выступала на радио — прим. Д. Х.), но Марина его еще не начинала оркестровать, так как хотела послушать свою оркестровку (фортепианного концерта, который исполнялся на радио — прим. Д. Х.), боясь, что вообще еще не достаточно представляет себе оркестровое звучание в мыслях.

Теперь она сможет это сделать. Курлин же исполнял на госэкзаменах этот концерт все три части с аккомпанементом рояля».

В 1956 году Марина оканчивает консерваторию с отличием (с 1949 по 1956 год, с двухлетним перерывом на Московскую консерваторию) по специальности «фортепиано». Квалификация: солист, ансамблист, педагог. По окончании идет в исполнительскую аспирантуру.

В 1959-1960 гг. — последний учебный год аспирантуры — Марина преподает в консерватории. В отделе кадров написано: «преподаватель кафедры спец.фортепиано. 4 часа в неделю».

В 1960 году 22 июня состоялся последний аспирантский концерт. Вот что о нем пишет ее мать:

«у нее ответственное выступление, нечто вроде экзамена, 22ого. Это последний концерт в аспирантском звании… А концерт составлен по-сумашедшему.

Даже очень маститые пианисты обычно берут одну грандиозную вещь и к ней прилепляют внешне-блестящие, но в сущности нетрудные вещи. А эта парочка — профессор с аспиранткой остановились на: баллада Шопена (для розыгрыша), карнавал Шумана (не стиль Марины совсем, кстати, слишком своеобразно трактует, вероятно подвергнется за это серьезной критике, сама это говорит), затем какие-то вещи Листа из его швейцарской серии-озеро (забыла название), Женевские колокола, потом его же знаменитая соната си-минор».

Варвара Васильевна по памяти перечисляет исполняемые произведения, а мы можем точно увидеть, что исполняла Марина: вот программка этого концерта.

Илья Глазунов

Самое, по моему мнению, интересное в биографии Марины Дранишниковой — её дружба с художником Ильей Глазуновым.

В его галерее в Москве висят два ее портрета, написанные с разницей в два года.

В книге Льва Колодного «Илья Глазунов. Любовь и ненависть» читаем:

«В шестидесятые годы появился на свет портрет пианистки Дранишниковой, описанной с восторгом на страницах повести «Дорога к тебе». Какую роль сыграла эта женщина в жизни художника, кто она – его муза, возлюбленная, друг?

В студенческие годы Глазунов был очарован Дранишниковой. Имя ее отца, известного дирижера и пианиста Владимира Дранишникова, попало в энциклопедии, главный дирижер Мариинки поставил первым многие балеты и оперы.

Жива ли его дочь? Быть может, увижу пианистку на выставке рядом с портретом?

Музыка в ее исполнении производила на юного художника громадное впечатление, ее образ в автобиографическом жизнеописании поставлен в один ряд с Пушкиным, Блоком, Александром Ивановым… Она открыла перед живописцем дверь в храм музыки, волновала душу игрой и пением».

А вот цитата самого Ильи Глазунова, из его книги «Россия распятая»:

«Рядом с Академией на Второй линии Васильевского острова жила Марина Дранишникова, удивительно талантливое музыкальное явление.

Пишу – явление, потому что в Марине переплелись для меня воедино чудо музыки, глубокий трагизм ее судьбы, созвучной и неуловимыми нитями связанной с миром музыкальных образов Скрябина и Рахманинова.

Сколько раз, входя в мрачный колодец старого петербургского двора, мощенного булыжником, поднимаясь по стоптанным каменным ступеням бывшего наемного дома, я уже был захвачен могучим прибоем музыки – она вырывалась из узкого ущелья двора и рассыпалась в бездонной неяркой синеве ленинградской весны. Это означало, что Марина дома.

Стройная, сочетающая в себе женственную хрупкость с напряженной силой, она отворяла незапертую дверь, из которой стремительно выскакивали многочисленные кошки. Ее лицо поражало: я, наверное, никогда не смогу его описать, потому что у нее, как мне казалось, целая тысяча лиц. Постоянными были лишь огромные серо-зелено-фиалковые глаза.

Она жила одна в маленькой квартире с необычайно высоким, как во многих старых домах Ленинграда, потолком, темным от копоти. На стене висел большой портрет ее отца, знаменитого советского дирижера Владимира Дранишникова, и известной певицы Тугариновой – бабушки Марины, которая в свое время пела с Шаляпиным. Обои свисали по углам комнаты, в которой не было ничего, кроме рояля, продавленного дивана и огромного количества нот, партитур, запылившихся статуэток, свежих и давно увядших цветов.

Она играет без конца. Я никогда не слышал лучшего исполнения Скрябина! Ее зрачки, как две планеты, то озарены пожаром, то затихают в темных провалах глаз. Часами слушаешь, забывая о времени.

Марина своим побледневшим лицом и огромными глазами, обращенными словно внутрь себя, становится похожей на врубелевскую «Музу». Она не просто исполнитель, она – творец, подчиняющий себе могучую музыкальную стихию. Кажется, что звуки, творимые ее сильными руками, обретают почти материальную силу, так что невольно рождается мысль о каком-то магическом действе.

Двенадцатый этюд Скрябина – вихрь огневых звуков, окрыляющих душу. В восторге Скрябина есть и светлая радость, и нечто мучительно-жуткое, демоническое. Это тема непримиримой борьбы добра и зла – лучезарного света и беспросветного мрака. Бурный динамизм, напор чувств, свойственные гениальной душе Скрябина, делают его столь родственным Врубелю и Блоку. Он, как и они, весь устремлен к поэтическому постижению смысла человеческого бытия, скрытого мглой повседневности. Их объединяет творческая интуиция, безошибочное чувство времени, абсолютный слух Истории. Для их философии искусство – лишь средство постижения высших ценностей человеческого духа.

Уже в юности Марина виртуозно, по-мужски, исполняла сонаты Листа, «Полет Валькирий» Вагнера, «Пляску смерти» Сен-Санса – Листа, «Франческу да Римини» Чайковского и многое другое. Зная Марину долгие годы, радуясь ее растущему мастерству, я удивлялся не только тайне ее артистической натуры, но и тому, что эта блестящая пианистка и композитор не выступает с концертами перед широкой аудиторией – как много могла бы она сказать современнику, особенно молодежи, ищущей себя в мире.

Потрясенные и переполненные до краев щедростью ее таланта, мы просим ее перед уходом спеть хотя бы один романс Рахманинова. Марина, как всегда, отказывается, ссылаясь на то, что она не певица, но наконец сдается.

Ее немного глухой голос, низкий и страстный, звучит необыкновенно. Тонущая в сумерках петербургская комната. Золотой пожар заката зажигает окна в узком колодце двора. И волшебная музыка, и страстные стихи Дм. Мережковского…

«О, нет! Молю, не уходи!
Вся боль ничто перед разлукой,
Я слишком счастлив этой мукой.
Сильней прижми меня к груди,
Скажи: люблю…»

Стало почти совсем темно. Мы уходим под впечатлением последнего романса великого Сергея Васильевича Рахманинова, наполнившего душу радостью надежды:

«Спросили они, как забыть навсегда,
Что в мире юдольном есть горе, беда?
…Любите – оне отвечали…»

В этой же книге читаем о дружбе Марины с еще одним человеком, так много сделавшим для русской культуры:

«Мы (Илья Глазунов и Борис Вахтин, сын писательницы Веры Пановой, автор «Одной абсолютно счастливой деревни», поставленной в Мастерской Петра Фоменко — прим. Д. Х.) говорили о женщинах, о нашей общей подруге пианистке Марине Дранишниковой.

Помню, как-то он сказал: «Я боюсь, что она не оставит глубокий след в музыкальной жизни, несмотря на свой гений. Она не смотрит на свою жизнь, как на подвиг служения».

Отец и Дочь

Владимир Алексеевич умер, когда Марине не было и десяти лет.

На сайте Наксос рекордс к описанию записи «Поэмы» читаю комментарий Кейт Андерсон:

«Marina Dranishnikova’s Poème is said to have been inspired by an unhappy love for an oboist. Written in 1953, the work is a challenging one, not least for its shifts of key and its changing figuration. The composer’s reputation has been largely overshadowed by that of her father, Vladimir Alexandrovich Dranishnikov, a friend and contemporary of Prokofiev, conductor at the Mariinsky Theatre in St Petersburg».

«Поэма Марины Дранишниковой, как говорят, была вдохновлена несчастной любовью к гобоисту. Написанная в 1953 году, это произведение достаточно сложно для исполнения, не только из-за частых смен тональностей, но и из-за переменчивой фактуры. Репутация композитора в значительной степени оказалась в тени репутации ее отца Владимира Александровича Дранишникова, друга и современника Прокофьева, дирижера Мариинского театра в Санкт-Петербурге».

На всякий случай напоминаю: «Поэма» опубликована в 1953 году, а написана значительно раньше.

Вот, что я читаю в письме из Ленинградского архива. Письмо написано матерью Марины к В. А. Дранишниковой (сестре отца) в шестидесятые годы.

Незадолго до написания письма Варвара Васильевна встречалась с сестрами Владимира Дранишникова и, видимо в пылу разговора, сестра Серафима намекнула, что Марина использует произведения отца.

В письме говорится, что Варвара Васильевна хотела бы найти сочинения Владимира Дранишникова. Она пишет, что современные композиторы — музыковеды не знают или не помнят музыку Дранишникова. И если бы до них дошел один из вариантов его произведения, которое ранее вспомнила его сестра Серафима, то они были бы рады приписать Марине «списывание» с отца (причины, по которым мать Марины так считала, упомянуты в письме, но носят характер сплетни и мне не хотелось бы это упоминать).

По мнению матери, ранее никем не подвергалось сомнению, что сочинения Марины – это сочинения ее собственные. Варвара Васильевна пишет, что в произведениях Марины явно видна манера, навеянная Рахманиновым и Калинниковым, а не новаторская, как у отца. И она хочет просить Бориса Николаевича Лятошинского передать Марине одно какое-нибудь произведении отца, чтобы произвести экспертизу. Сделать это она считает необходимым, так как концерт Марины будет исполняться на радио.

По мнению матери, пока концерт «исполнялся камерно», Марина никому конкурентом не была.

Концерт не исполнялся с оркестром, хотя партитура готова, на экзамене за четвертый курс за концерт получена оценка 5+, и Марине было рекомендовано играть этот концерт на госэкзамене в консерватории вместо третьего концерта Рахманинова. Но это было не важно, концерт Марины «просто лежал».

А когда Марина сама оркестровала концерт, не являясь членом Союза Композиторов, Варвара Васильевна опасалась, что именно сейчас пойдут сплетни о плагиате.

«Хотя Марина пишет музыку с 7 лет, но и тогда говорили: не может быть, это, наверное, отец пишет».

Варвара Васильевна пишет, что слухи могут пойти из-за того, что Марина пошла не на композиторский, а исполнительский факультет (ее уговорили, так как она потрясла всех своей игрой на госэкзамене из школы).

Во втором письме, также адресованном его сестре, Варвара Васильевна пишет:

«недавно состоялась лекция кандидата музыков. наук Л. А. Энтлиса, который на своей лекции говорил о Вашем брате… Энтлис говорил о нем только в связи с игрой Марины Владимировны, которая играла Вагнера-Листа на его лекции о Вагнере (антракт из Лоэнгрина, смерть Изольды, Песня прях, Заклинание огня и Полет валькирий).

Он сказал буквально так, обращаясь к аудитории: «старшее поколение, присутствующее здесь, конечно помнит дирижера Дранишникова за пультом во время исполнения Вагнеровских опер. Очень отрадно, что у большого музыканта выросла большая музыкантша. Ведь Марина Владимировна – его дочь. И дело совсем не в технике и не в ее руках, а в глубоком музыкальном мышлении».

Это было сказано после ее игры, которую аудитория проводила горячими аплодисментами. И после его слов в адрес Вашего брата и его дочери – были снова аплодисменты. Итак, Ваш брат не забыт и живет в своей дочери».

Письма

Пианистка – без концертов, достойных ее таланта, композитор – без статуса композитора. Судьба? Все гобоисты играют её «Поэму», а в Союзе Композиторов России о ней не знают.

Передо мной еще несколько писем, в которых говорится о Марине Дранишниковой. Расскажу их краткое содержание, постараюсь воздержаться от комментариев.

Первое письмо

В 1963 году после выхода статьи в журнале «Огонек» в редакцию пришло коллективное письмо.

В письме написано, что Марине «не дают ходу». Что она играет только в народной филармонии, хотя и там ее концерты пользуются большим успехом. Что весной 1963 года она прошла худсовет в филармонии, «но ей все нет и нет площадок для концертов».

Что давно не передают на радио ее концерт для фортепиано с оркестром. И что у редакции журнала «Огонек» просят помощи для выяснения дальнейшей творческой судьбы пианистки. И вдруг в письме фраза: «нам известно, какой успех она имела в Московской филармонии».

Второе письмо

7 июня 1966 года. Письмо Варвары Васильевны сестре мужа Серафиме Александровне:

«Несколько лет до этого у Марины был сольный концерт в Гнесинской академии. Большой успех. Исполняла она сонату Листа и фантазию Шопена. На бис по просьбе публики она играла Рахманинова».

Вот он — успех Марины в Москве. А что же в родном Ленинграде?

Газета «Смена», 30 января 1965 года. Вторая статья о Марине Дранишниковой. Помимо описания концерта, который Марина дала в Выборгской филармонии, в статье упоминается концерт 1963 года, в Малом зале Ленинградской Консерватории:

«концерт прошел настолько удачно, что не только у меня (у автора статьи — прим. Д. Х.), но, судя по приему, и остальной аудитории создалось впечатление, что отныне имя ее зазвучит в больших залах Ленинграда и Москвы».

Третье письмо

1961 год. В Министерство Культуры СССР от слушателей абонементных концертов Ленинградской Государственной Консерватории. В письме я нахожу еще одно из произведений, написанных Мариной: музыка к спектаклю «Походный марш», поставленный молодежной группой театра имени Пушкина (не что иное, как Александринский театр).

Спектакль не вошел в репертуар театра, но музыку оценивали очень высоко.

Здесь же говорится, что на аспирантских концертах Дранишниковой в Малом зале консерватории аншлаги, хотя концерты эти широко не анонсируются. Что пианистка неоднократно выступает в Доме Архитекторов и даже был случай, когда ее спешно увезли туда с занятий заменять внезапно заболевшую пианистку.

А дальше то, что вызывает удивление. То ли просто стечение обстоятельств, то ли чьи-то проделки, но Марина Дранишникова за всю свою жизнь не может выехать на международный конкурс как исполнительница.

Вот, что написано в письме:

«Фортепианная кафедра выдвинула Марину единственной исполнительницей на конкурс Листа и Бартока в Венгрию. Несмотря на продолжительную болезнь к конкурсу пианистка была готова.

Кроме тяжелой болезни, была еще проблема: из Москвы была прислана программа с тремя ошибками. По приезде в Москву неприятности не заканчивались: Марина играла конкурсный отбор 20 июня первой участницей. Раннее прослушивание и, видимо, отсутствие слушателей, потому что на исполнительницу из другого города приходит обычно мало слушателей. До второго тура пианистку не допустили.

И в этом была ее трагедия. Марине почти 32 года – предельный возраст для участия в этом международном конкурсе, на других конкурсах такого уровня возрастной ценз еще ниже».

Единственное исключение из правил в те года – пианист Рудольф Керер. В 1961 году он завоевал 1-ю премию на Всесоюзном конкурсе музыкантов-исполнителей в Москве, оказавшись допущен до конкурса в возрасте 37 лет.

В чем же проблема дальнейшего неучастия Марины в конкурсах, почему в письме слушатели переживают из-за этого? А дело в том, что у Марины Дранишниковой нет лауреатства на конкурсах и теперь, из-за возраста, и не будет. По правилам тех лет, она не может участвовать в выступлениях на широкой эстраде, и все пути к дальнейшей большой артистической деятельности для нее закрыты.

Четвертое письмо

Предваряю содержание письма двумя вырезками из Ленинградской газеты «Смена» за 1957 год с упоминанием концерта Марины Дранишниковой в сетке радиовещания.

Впервые фортепианный концерт исполнялся на радио утром 29 апреля 1957 года, но анонса в расписании передач не было, только устное объявление.

Возвращаюсь к четвертому письму. Оно названо «Почему Марина Дранишникова не участвует в фестивале?», 1957 год. Адресовано в газету «Смена», которая занималась фестивалем РСФСР.

В письме написано следующее:

«на радио был записан фортепианный концерт Марины в сопровождении оркестра Лен. филармонии под управлением Эдуарда Петровича Грикурова. Авторы письма интересуются, почему такое достойное произведение не выдвинули на фестивальный конкурс РСФСР или хотя бы на общегородской конкурс Ленинграда. И почему такое произведение не исполняется в филармонии».

История концерта Дранишниковой очень сложна. Много лет Марина не могла добиться исполнения своей партитуры, законченной еще перед прошлым фестивалем и одобренной Эдуардом Грикуровым, хотя бы на оркестровой репетиции.

Только благодаря обращению музыкального педагога  Е. И. Золотницкой в газету «Ленинградская правда», концерт был доведен до репетиционного прослушивания, а затем записи и неоднократных радиопередач.

«У Дранишниковой есть еще произведения: соната для альта и фортепиано, флейтовое скерцо, фестивальная песня. Почему же сама Марина не обивает пороги и не предлагает свою музыку и свое исполнение».

Почему? Почему!

Марина

Марина Дранишникова прожила трагическую, но точно не короткую жизнь.

Я точно знаю, что в 21 мая 1986 года в 57 лет она участвовала в качестве концертмейстера художественного коллектива народной филармонии Выборгского Дворца культуры в концерте на сцене Ленинградской Филармонии. Вот программка этого концерта.

Умерла Марина Владимировна Дранишникова 15 апреля 1994 года. Ей было на тот момент 64 года.

Похоронена Марина, как и все, кто жил на Петроградской стороне, на Серафимовском кладбище в том же захоронении, где покоится её мать поэтесса Варвара Васильевна Вольтман-Спасская.

Дарья Хуторецкая

Приложение

Потерянные и неизданные сочинения Марины Дранишниковой

1938 год: «Ноктюрн» и «Скерцо» для фортепиано. «Мелодия» для скрипки в сопровождении фортепиано.

1940 год: Мелодия для голоса и скрипки. Опера «Принцесса на горошине», записана на радио (есть «Принцесса на горошине» для фортепиано композитора Юрия Фалика, сочинена приблизительно в то же время, издана в каждом сборнике Вольфензона).

1949 год: Сюита (Песня, Танец, Скерцо, Шествие). Первое исполнение состоялось 22 апреля 1949 года: М. Эрмлер (фортепиано), К. Векслер (скрипка), В. Курлин (гобой), А. Соколов (фагот). Класс композиции С. Я. Вольфензона.

1963 год: наброски балета «Шакунтала». В 1963 году балет с таким же названием написан в Латвии С.А. Баласаняном. Совпадение?

1955 год: Концерт для гобоя. Курлин играет его на госэкзамене в ЛОЛГК имени Н. А. Римского-Корсакова в сопровождении фортепиано.

1955 -1956: Концерт для фортепиано с оркестром. Изначально написан для двух роялей, позже оркестрован и записан на радио оркестром Ленинградской филармонии, дирижер Эдуард Грикуров. Если бы не он, концерт бы не исполнялся.

1956 год: Соната для альта и фортепиано, Скерцо для флейты, Фестивальная песня. Скорее всего, не исполнялись.

1958 год: музыка к спектаклю «Походный марш» театра имени Пушкина (ныне — Александринский театр). Спектакль в репертуар не вышел, сдан в архив. Музыка была высоко оценена и театром, и на страницах печати.

«Экспромт Скерцо» для гобоя и фортепиано. Произведение исполняется. Не издано.

Использованная литература

1) Пружанский, Аркадий Михайлович. Отечественные певцы, 1750- 1917. Словарь в 2 ч., Москва : Сов. Композитор, 1991.

2) Русский театр. Сост и изд. А. М. Шампаньер. Киев, 1905. Вып. 1,2. стр. 32.

3) Музыкальная энциклопедия. Главный редактор Ю. В. Келдыш. Москва, «Советская энциклопедия», 1974.

4) «Рабочий и театр», Лениград, 1933, июнь № 17. В. Богданов-Березовский. Дирижерские портреты В. А. Дранишников.

5) «Радянська музика» 1940, №4. Б. В. Асафьев (Iгор Глебов). В.О. Дранiшнiков.

6) «Радянська музика» 1940, №1. Автобiографiя В. О. Дранiшнiкова.

7) «Радянська музика» 1940, №1. Гозенпуд А. Дранiшнiков як музикальний критик.

8) «Радянська музика» 1940, №1. Бэлза И. В. О. Дранiшнiков. Бiографiчний нарис.

9) «Вопросы музыкально-исполнительского искусства». Вып. 5,  Москва, 1969. И. Бэлза. Владимир Александрович Дранишников.

10) Газета «Смена», Лениград, № 141, 16 июня 1957 год. Программа радиопередач.

11) Газета «Смена», Лениград, № 24, 30 января, 1965 год. «Доброго пути!» К. Комиссарова.

12) Газета «Смена», Лениград, № 104, 4 мая 1957 год. Программа радиопередач.

13) Газета «Смена», Лениград, № 128, 2 июня 1966 год. Телевидение.

14) Журнал «Огонек», Москва, 1963 год, № 28. «Жизнь в музыке». И. Вершинина.

15) Деревянные духовые инструменты: теория, история, архив. /ред.-сост. В. П. Фартушный ; науч. ред. И. М. Мациевский. – Вып V.-Петрозаводска: ПГК,  2012. — 132 с. :ил.

16) Золотой гобой Северной Пальмиры / В. П. Фартушный. – Петрозаводск., Версо, 2014. — 246 с.

17) Дранишникова М., Поэма: Для гобоя и ф.-п. — М. : Музгиз, 1953. — 18, 5 с.

18) Первая книга стихов. Варавара Вольтман.- Москва: Изд-во Всер. союза поэтов, 1929 (тип. Рабочий ленинец). — 119, [2] с.

19) В кольце [Текст]: Стихи / [Ил.: Г. С. Курочкина]. Варавара Вольтман.- Ленинград : Лениздат, 1968. — 71 с. : ил.; 16 см.

20) Лев Колодный Любовь и ненависть Ильи Глазунова. Документальная хроника. М.: Голос, 1998.-535 с.

21) Россия распятая. Илья Глазунов. — [Изд. 2-е, доп.]. — Москва: Фонд Ильи Глазунова, 2006.

22) Дорога к тебе: из записок художника // Молодая гвардия. 1965. № 10-12. 1966. № 2-3.

23) Илья Глазунов. Альбом. Санкт-Петербург, «Аврора», 1992.

24) Ленинградская Ордена Ленина Государственная Консерватория имени Н. А. Римского-Корсакова. Отдел кадров. Архив. Личные карточки профессорско-преподавательского состава рабочих и служащих ленгосконсерватории за 1960 год с буквы «Г» по букву «З», полка №1021.

25) Ленинградская Ордена Ленина Государственная Консерватория имени Н. А. Римского-Корсакова. Отдел кадров. Архив. Личные дела студентов 1956 г., полка №62.

26) И. А. Тугаpинов. Род Тугариновых и семейные предания. Москва, 1993.

27) Архив фестиваля «Пражская весна».

28) Naxos Records — описание диска с записью «Поэмы».

29) ЦГАЛИ СПб. Фонд Р-588. Вольтман (Спасская) Варвара Васильевна (1906 — 1966), поэтесса; Дранишникова Марина Владимировна (1929 — 1994), пианистка. Постоянная ссылка описи: https://spbarchives.ru/infres/-/archive/cgali/R-588

30) РГАЛИ. М. Вольтман-Тугаринова Варвара Васильевна. Постоянная ссылка описи: http://www.rgali.ru/object/200245778

31) Сайт Ильи Глазунова.